Неточные совпадения
С соболезнованием рассказывал он, как велика необразованность
соседей помещиков; как мало думают они о своих подвластных; как они даже
смеялись, когда он старался изъяснить, как необходимо для хозяйства устроенье письменной конторы, контор комиссии и даже комитетов, чтобы тем предохранить всякие кражи и всякая вещь была бы известна, чтобы писарь, управитель и бухгалтер образовались бы не как-нибудь, но оканчивали бы университетское воспитанье; как, несмотря на все убеждения, он не мог убедить помещиков в том, что какая бы выгода была их имениям, если бы каждый крестьянин был воспитан так, чтобы, идя за плугом, мог читать в то же время книгу о громовых отводах.
Слуга подходил ко всем и протягивал руку: я думал, что он хочет отбирать пустые чашки, отдал ему три, а он чрез минуту принес мне их опять с теми же кушаньями. Что мне делать? Я подумал, да и принялся опять за похлебку, стал было приниматься вторично за вареную рыбу, но собеседники мои перестали действовать, и я унялся. Хозяевам очень нравилось, что мы едим; старик ласково поглядывал на каждого из нас и от души
смеялся усилиям моего
соседа есть палочками.
«Ну, это значит быть без обеда», — думал я, поглядывая на две гладкие, белые, совсем тупые спицы, которыми нельзя взять ни твердого, ни мягкого кушанья. Как же и чем есть? На
соседа моего Унковского, видно, нашло такое же раздумье, а может быть, заговорил и голод, только он взял обе палочки и грустно разглядывал их. Полномочные
рассмеялись и наконец решили приняться за обед. В это время вошли опять слуги, и каждый нес на подносе серебряную ложку и вилку для нас.
Но если заедет к ней гость, молодой какой-нибудь
сосед, которого она жалует, — Татьяна Борисовна вся оживится; усадит его, напоит чаем, слушает его рассказы,
смеется, изредка его по щеке потреплет, но сама говорит мало; в беде, в горе утешит, добрый совет подаст.
Публика опять
смеялась, так что председатель пригрозил удалить из залы заседания всех. Харитина точно вся приподнялась и вызывающе оглядывала
соседей. Чему они радуются?
Ничто не возбуждало моего сочувствия, и все рассказы разных анекдотов о
соседях, видно очень смешные, потому что все
смеялись, казались мне незанимательными и незабавными.
Бабенка
смеется; но только что
сосед хочет обнять ее, как в двери опять стук.
— Ну, а насчет красных яичек не взыщи, красавица: совсем запамятовали!.. А все он, ей-богу! Должно быть, уж так оторопел, к вам добре идти заохотился, —
смеясь, проговорил Глеб и подмигнул дедушке Кондратию, который во все время с веселым, добродушным видом смотрел то на
соседа, то на молодую чету.
— Oui, une allumette, s'il vous plait. [Да, пожалуйста, спичку (франц.).] Marie еще сердечнее
рассмеялась, откинула крючок и, впустив
соседа, снова кувыркнулась в свою постельку.
— Ну, ступай! Ты
смеешься, Сурской. Я и сам знаю, что смешно: да что ж делать? Ведь надобно ж чем-нибудь похвастаться. У
соседа Буркина конный завод не хуже моего; у княгини Зориной оранжереи больше моих; а есть ли у кого больница? Ну-тка, приятель, скажи? К тому ж это и в моде… нет, не в моде…
— Нет слушай: у него был добрый
сосед, его друг и приятель, занимавший первое место за столом его, товарищ на охоте, ласкавший детей его, — простосердечный, который всегда стоял с ним рядом в церкви, снабжал его деньгами в случае нужды, ручался за него своею головою — что ж… разве этого не довольно для погибели человека? — погоди… не бледней… дай руку: огонь, текущий в моих жилах, перельется в тебя… слушай далее: однажды на охоте собака отца твоего обскакала собаку его друга; он посмеялся над ним: с этой минуты началась непримиримая вражда — 5 лет спустя твой отец уж не
смеялся.
Абрашка громко
засмеялся. Его поддержали сидевшие рядом
соседи.
— Давно ли? — продолжал Ярослав Ильич, подымая ноту все выше и выше. — И я не знал этого! Но я с вами
сосед! Я теперь уже в здешней части. Я уже месяц как воротился из Рязанской губернии. Поймал же вас, старинный и благороднейший друг! — И Ярослав Ильич
рассмеялся добродушнейшим образом.
Всему соседству описала.
Но кто же более всего
С Натальей Павловной
смеялся?
Не угадать вам. Почему ж?
Муж? — как не так! совсем не муж.
Он очень этим оскорблялся,
Он говорил, что граф дурак,
Молокосос; что если так,
То графа он визжать заставит,
Что псами он его затравит.
Смеялся Лидин; их
сосед,
Помещик двадцати трех лет.
— Вот какой бон-тон: «что вам угодно?» А мне ничего от вас, сударь мой, не угодно, — продолжал он, кряхтя,
смеясь и щурясь, — я так, совсем так… осведомиться, все ли в добром здоровьи мой
сосед по имению, Иосаф Платоныч Висленев, и более ничего.
В приеме те, к которым приходили родные, целовали как-то продолжительно и нежно сестер, матерей, отцов и братьев. После обеда ходили просить прощения к старшим и соседям-шестым, с которыми вели непримиримую «войну Алой и Белой розы», как,
смеясь, уверяли насмешницы пятые, принявшиеся уже за изучение истории. Гостинцы, принесенные в этот день в прием, разделили на два разряда: на скоромные и постные, причем скоромные запихивались за обе щеки, а постные откладывались на завтра.
Когда на сцене дают что-нибудь смешное, мне очень хочется
смеяться, но я тороплюсь придать себе серьезный, сосредоточенный вид; не дай бог,
засмеюсь, что скажут мои
соседи?
— Садись на место! Ишь заплясал, —
засмеялся его
сосед и насильно усадил рыжебородого дворника на стул. — Не для нас с тобой музыка заказана.
Эту группу программы маскарада объясняли так: Мом, видя человека,
смеялся, для чего боги не сделали ему на груди окно, сквозь которое бы в его сердце можно было смотреть; быку
смеялся, для чего боги не поставили на груди рогов и тем лишили его большей силы, а над домом
смеялся, отчего его нельзя так сделать, что если худой
сосед, то поворотит в другую сторону.
Это обожание заметили отец и мать, замечали
соседи, они
смеялись над ним, называя его «влюбленным».
И никто уже не
смеется, а ремесленник с выщипанной бородкой внезапно впал в тоску и говорит: «Вот я тебя гвозданул бы разок, так сразу бы поняла!»
Сосед, не глядя, отвечает: «А тебе бы, братец, все кулаком; ты ей докажи!» — «Молчите, господин, вы этого не понимаете, а кулак тоже от господа дан».
Ему нравилось, как она наперегонки бегала с прекрасным хортым (борзая собака), прыгавшим на нее и лизавшим ее в раскрасневшееся сияющее лицо; нравилось, как она при малейшем поводе заливалась заразительно звонким смехом; нравилось, как она, продолжая весело
смеяться глазами, принимала серьезный вид при скучной проповеди ксендза; нравилось, как с необыкновенной верностью и комизмом представляла то старую няню, то пьяного
соседа, то его самого, Мигурского, мгновенно переходя от изображения одного к изображению другого.
Сон был без сновидений, но пробуждение было еще ужаснее. Ужаснее всего было то, что люди могли быть так жестоки, не только эти ужасные генералы с бритыми щеками и жандармы, но все, все: коридорная девушка, с спокойным лицом приходившая убирать комнату, и
соседи в номере, которые весело встречались и о чем-то
смеялись, как будто ничего не было.